Татьяна Анатольевна, как всегда, жгла глаголом в эфире. Вспоминаем, что она говорила на командном турнире фигуристов.
«Просто невозможная красота, все пошли на лёд целовать её, носить на руках — это точно, только бы не упал. Прелесть, просто прелесть. Она знает, что она делает. Эти два акселя в три с половиной оборота — они стоят всех четверных. Эта прекраснейшая программа. «Одиночество», одиночники… вот она одиночница, милая моя. Но какая же умница».
«Ну просто исковырялся весь, весь исковырялся. Вот немножко недокрут на риттбергере, но руки надо всё равно раскрывать».
«Матерь божья, второй четверной сделала! Но как?»
«Недурственно, я так скажу, недурственно. Вот посмотрите: два парня, оба неплохо сложены — один и второй, но этот меньше, меньше Макара Игнатова. Легче, тоньше. Ножки сильные, ловкие, недлинные».
«Спасибо большое, деточка! Спасибо за фантастическое катание и такой аксель в три с половиной оборота. Нельзя даже было подумать, что в короткой программе девочка будет это делать. Честное слово, невозможно представить!»
«Боже мой, чуть в конце не упал! Вы знаете, есть такие спортсмены, которым нельзя ошибаться, иначе это сразу не имеет смысла, это сразу проигрыш. Потому что есть кое-какие недостатки, которые сразу вылезают. Поэтому ты должен кататься всё время только на «бис» и «браво». И вот Саша относится к таким спортсменам».
«Конечно, меняются девочки. Меняются вот так вот с годами, потому что они вырастают и становятся из девочек крошечных средней полноты девушками».
«Он тащил каждый элемент, ему каждый элемент не давался легко. Может быть, после срыва первого элемента — он заходил на четверной лутц и сделал вообще какую-то корягу страшную — он собрался и сделал четверной риттбергер и выехал его».
«Браво. Видали, какая крошка? Тоненькая, маленькая крошка. Каталась как лютый зверь! Сальхов четверной — лучше, чем мальчики! На второй зашла, раба божья, ну, второй упала. Ну и что? Смотрите, какой сальхов — невероятное что-то. А какие ручки красивые! А как музыку чувствует!»
«Они неплохо прокатали свою программу. Во всяком случае, прыгнули всё, что для них является всегда камнем преткновения».
«Посмотрите на эту девочку: она такая длинная, такая высокая, с хорошей очень фигурой, нет ни грамма на ней лишнего. И это очень сложно, когда у тебя нет ничего, с чего худеть. Тебе всё время нужно следить за своим питанием с детских лет и не позволять себе буквально ничего. Потому что не пойдёт аксель, не пойдет четверной. Будут травмы».
«Талант — он и есть талант. Он талантливый парень. И когда соединяются в те редкие мгновения талант вместе с возможностью, то получается хорошее катание. С риттбергера упал зря. Потому что с риттбергера не падают мастера. Но всё равно шёпотом катался первую часть и вторую, где прыгнул всё».
«Ох, классная девчонка! Какая классная девчонка! Так каталась — каждый шаг в ускорение, старалась. Качалка, вращение с нажимом, когда она качается. Не просто качалась, а каждый раз преодолевала и старалась максимально сделать этот качок, и смотрелось это очень сильно».
«Три года назад этого мальчишки не было практически видно. Я помню, что на сборы в Новогорск привезли его, милого. Я ещё помню, что я спрашивала: «А кто он такой, мальчишка? Кто его тренер, кто с ним?» Потом всё узнала, они ко мне подошли, познакомились, и всё, и мальчик просто, преодолевая, всё делает».
«Они сделали тройной сальхов — ойлер — тройной сальхов, это было прекрасно исполнено, как один человек».
«Как я люблю эту компанию. Эту компанию Этери Тутберидзе, которая дала миру Липницкую, Медведеву, Загитову, Щербакову, Валиеву и вот эту крошку (Аделию Петросян. — Прим. «Чемпионата»).
«Мир должен это видеть! Он должен видеть, как русские преодолевают, как русские двигают вперёд это фигурное катание. Нам никто не имеет права запретить то, что у нас происходит. Нигде, вы можете посмотреть через неделю чемпионат Европы по фигурному катанию, вы не увидите четверти того, что вы увидели здесь».